Она беспокоилась за него, что было редкостью в нашем мире. О Юэне вообще мало кто волнуется, и это говорило в плюс девчонке.
– Да слезь же ты с меня, кабан! – полузадушенно пискнуло подо мной.
– А вы уверены, что там именно кондитерская фабрика?
Не знаю, кем был этот несчастный. Чудовищем, которое пожрали более сильные братья, или заболевшим бедолагой, не успевшим им стать. Мюр останков не заметила, смотрела в другую сторону, на газетный киоск, краска с которого давно облезла, и я не смог различить, что написано на его стенках. Он зарос странной паутиной, а может, каким-то налетом плесени, и мы обошли его по дуге, не приближаясь.
– Приди в себя, парень. Пусть Колин отрабатывает говядину.
Мелинит. Тот, кто был на войне, его ни с чем другим не спутает.