– Ты столь вежлива, что спрашиваешь об этом. Меня радует, что мы команда.
Уолли хмыкнул и стал неспешно снимать чистые пивные бокалы с подноса и расставлять их на полке. Владелец «Шарлотки» годится мне в отцы. Высокий, костлявый, с седыми пушистыми баками и большими печальными глазами. Всегда в клетчатой рубахе, казалось бы заставшей еще молодость короля Георга.
Я умею слышать нюансы. Не «террористы» и даже не «революционеры». «Повстанцы».
Я не стал учить парня жизни, пошел себе дальше, напоследок кивнув бугаю, и тот с ленцой взялся пальцами за край своего цилиндра.
Чем хорош Верхний, так это тем, что никто не сует нос в твои дела. Здесь в большинстве случаев ты обладаешь невидимостью. Грубо говоря, тебя не замечают, и порой (если, конечно, не лежишь на мостовой, проткнутый в десяти местах, ожидая помощи) это довольно удобно. За время путешествия по узким, похожим на ущелье улицам, где балконы выступали над головой, точно ржавые козырьки кепок, я лишь раз встретил патруль жандармов – лодка с ними проплыла по каналу, но на меня они даже не посмотрели.