Ненавижу так, как может не любить лишь человек, который смотрит на воду точно свинья, глядящая на мясника.
– Ну… немного. Но в то же время ты попросила у него помощи.
– Смотрю, дела идут не так уж и плохо. Особенно учитывая не самые простые времена.
– Это кафе в Бурсе. На Одиннадцатой линии. Она придет туда к пяти.
Пора было искать укрытие. Контаги мы встретили лишь раз – человек, приросший спиной к водосточной трубе, жадно нюхал воздух тем, что когда-то было, а теперь казалось окровавленным провалом.
Нас накрыла тень, и мы, задрав головы к вечернему небу, проводили взглядом тяжелую китовую тушу старого дирижабля. С еще паровыми двигателями, питавшимися от котла, он коптил небо, извергая черный дым из двух высоченных труб. Неповоротливая, медленная, но надежная машина довоенного образца. «Левиафан» прошел над Старой Академией, разворачиваясь по ветру, а затем, покачиваясь, точно баржа на разыгравшихся волнах, направился в сторону закатного солнца. Оно уже стало вкуса малины и, клонясь к горизонту, следило за нами, выглядывая из-за угла дома.