Через шесть лет после высадки рулиннойских войск на южном берегу Усталого моря парсюки вновь приблизились к побережью, управлением которого заведовал некогда генерал, а теперь уже полноправный царь, Скарпа Фалангит, попытались добить последний оплот неудачливых завоевателей и люто обломались.
По трибунам побежал шепоток, а когда через калитку вышел Тумил, шум перерос в ропот с явными оттенками недовольства. Даже у нас в ложе не все удержались от комментариев.
Оозского сеньора можно понять — на самой границе со степняками проживает, к нему постоянно за зипунами ездят. Те, кто к нему ходит за шерстью, возвращаются, правда, как я слыхал, исключительно стрижеными… если вообще возвращаются. Но нервотрепки ему хватает.
— Его высочество говорит правду, царевна, — подал голос капитан. — Армия с ним, главный министр — тоже.
— Зришь в корень, брат Прашнартра. — Шедад кивнул еще раз. — Именно так и есть. Судье также кормление от казны полагается, так для чего же деньги тратить и сущности умножать? Поймал князь разбойника, тут же его осудил да на елке и повесил, добрым людям на радость, а татям — во устрашение.
— Не то чтоб положено, просто традиция, скорее… А что, мне можно и себе тоже шелковый кушак купить?