Во дворе дома было тихо. У входа на крытую террасу валялись пара лопат и грабли. Черенок одной из лопат сломан, а в стороне в луже лежит опрокинутая лейка. Там же детский велосипед и игрушечное ведерко. Создавалось впечатление, что, узнав о появлении пигмеев, хозяева просто убежали, бросив все.
Острием алебарды он подцепил цепочку с Камнем душ, стянул ее с шеи кнешаль и уронил на пол в полуметре от ног Артема. Тот от неожиданности вздрогнул, сначала поджал ноги, а потом и вовсе встал. Те, кто знал о возможностях амулета, зароптали.
Конфликт стоило гасить в зародыше. Надо приказать Перевертышам заткнуться, но вот как они это воспримут? Сказать тоже надо уметь. Кто-то орет-орет, и от него как от комара отмахиваются, а кто-то слово произнесет, и все по струнке ходят. Говорят, похожие ощущения испытывает молодой учитель, когда впервые собирается успокоить расшалившихся учеников. Вроде бы надо что-то сделать, но страшно – вдруг не послушаются. Как тогда поступить, чтобы лицо не потерять, вообще, непонятно… А Артем ведь не в школе. Перед ним бойцы, успевшие лиха хлебнуть, пока он по помойкам шлялся. И пусть их впечатляет его принадлежность к Сноходцам, но лишь как дань уважения к способностям Тагира и Кардиналу. Он для них наемный специалист, чьи умения полезны, и не более того.
Чистая победа! Разница в силе между Кардиналом и Лазовским на пару с Ненаховым была слишком большой…
– Я подумаю… – скривился Артем, мысленно посылая советчика в болото.
…После злополучного допроса о Захаре словно забыли. На следующий день Кардинал куда-то отправился вместе с малознакомыми парнями из «тарасовцев». Среди них был новый Сноходец, уже участвовавший в драке с сектантами. Как сказал Артем, Хмурый повел еще одного барана на заклание. Сам Лазовский на пару с Георгием примерил на себя шкуру борца со шпионами. Даже Захара проверили, сволочи. Он потом целый день ходил как оглушенный. Ощущение того, как невидимые щупальца перебирают твои мысли, сложно назвать приятным.