Так что взял я ноги в руки да поспешил в келью, от греха подальше.
— Иди записывайся на состязание. Только ладошки сначала оботри от масла, — сварливо добавил я.
— Да кабы только это… — прокряхтел я, припоминая свою встречу со светоносным существом. — Еще всяких молодых да резвых, которых в детстве пороли мало, чтобы чужую старость уважали. Прислони-ка меня к стеночке.
М-да, ну, ему виднее, конечно, что лучше, а что не очень. Хотя, помнится, я тоже в своем бессмертии был убежден, как и всякий молодой еще человек, покуда под грузовик не попал. И если завтра для пацана все… закончится, то виноват-то в этом буду, получается, я.
— Дальний. По линии мужа двоюродной сестры, — смутился Зулик.
— Ну? — язвительно вопросил я. — Что у нас не слава Солнцу? Выезд отца-настоятеля никогда не видал? Так ничего странного, что не видал, — он почти никуда и не ездит.