Из трактира послышался мелодичный перебор — явно не ситарный.
О! Шикарная погремуха! Прямо как в каком-нибудь кино: «И железный лоб заржавел».
— Ну ты еще скажи, что все эти годы моего возвращения ждала, княгиня.
— И ваше высочество ее заплатит, какой бы высокой она ни была? — Осе круто изогнул бровь.
— Блистательные! — благоговейно ахнул послушник.
Эту книгу я хочу посвятить своему коллеге, доброму товарищу и просто замечательному человеку Владимиру Петровичу Прудникову, на чьи, прямо надо сказать, нечастые вздохи по поводу возраста и всего, с ним связанного, мне всегда хочется ответить: «Ты бы сначала хоть лимон, что ли, съел!»