Как лицу выздоравливающему мне полагались заметные послабления в местном режиме: куриный бульон с кусочком вареной птицы и освобождение от работ. Отец Тхритрава лично заходил каждый день проведать, высказывал всяческие надежды на скорое мое выздоровление, справлялся, не надо ли мне чего… Потом пришли известия, что Каген вроде бы пошел на поправку, и визиты главы монастыря прекратились.
— Зато властны над дорогами. Много ли грязи ты на улицах Аарты видал? Да и в твоем Софенбаше улицы, поди, мощеные.
— Лодка! Лодка прямо по курсу! — раздался крик впередсмотрящего.
— Сам как думаешь, твое величество? — так же тихо ответил уже полноправный царский стремянный. — Нварда-то прославленный богатырь обучал. Три раза я его достал, семь раз — он меня. Правда, я до него дотянулся первым.
Перед обрядом я успел еще зайти в библиотеку и презентовал в фонды брата Шантарамки будущий монастырский бестселлер. Рыбку-то покушать любят все, а ловить ее тут мало кто умеет. Библиотекарь новым форматом издания шибко вдохновился и битый час обсуждал со мной перспективы распространения фолиантов среди паломников. Я ему идею блокнотиков для записей (с монастырской символикой, как иначе?) еще подкинул — все равно быстро сами додумаются, так чего скромничать-то? Прослыву напоследок рационализатором и изобретателем!
— Ты ведь когда пришла, знала уже, что Тумил не мой ребенок, — укоризненно произнес я.