— И не говорите. Сам о нехорошем подумал. — Я покосился в сторону Блистательного. — Я не забуду вашего усердия.
— Как будет угодно вашему высочеству. — Гвардеец поклонился.
Ага, издалека не надо, а то я могу предложить поцеловать себя в затылок.
— Не грусти, — вздохнул я. — Тут жить тоже можно. Иной раз даже и долго, вон на меня только, старого, глянь. А витязей убивают уж больно часто.
Окружающие неуверенно заулыбались — уловили, так сказать, иронию. Тумил, привычный к моей манере разговора, так и вовсе тишком прыснул в кулачок.
— Проводи к отцу. Срочно, — велел второй, так и оставшийся для меня безымянным страж особняка.