— Вижу, — кивнул я. — Все испачканные, даже и не скажешь, какого были цвета.
Кузенистый князь оказался мужиком моложавым, статным, этакий умудренный жизнью красавец-мужчина с благородной проседью — тьфу, аж плюнуть хочется.
За дверями раздался шум, и в зал начали проникать разнообразные придворные личности: капитан Латмур, хефе-башкент, министры и замковые распорядители… Тумил, кстати, в их числе.
— Ваше высочество, служить вам — наша священная обязанность… — начал командующий Правым крылом.
— И что ты на него ответишь? — Зулик прислонился к колонне и сложил руки на груди.
Рев на трибунах перерос пределы возможного, а я вдруг понял, что все время поединка человека и животного сидел затаив дыхание и что сердце мое бешено колотится и покалывает.