Александр заметно напрягся и погладил заткнутый за пояс пистолет ТТ. Артем мрачно усмехнулся: «Дурак, тебе башку оторвут раньше, чем ты ствол из штанов вытащишь!»
– Э-ээ, караганда, дело тут серьезное. Стену придется строить, самую настоящую стену. Само собой, все Дикое не огородим, но домов пятьдесят запросто. Будет у нас… караганда… замок. Феодальный, – Староста невесело хохотнул. – А вокруг пригород. И наблюдательные башни. Высокие, много выше, чем сейчас. Как дозорные тревогу объявят, остальные за стены и рванут… Иначе никак. Не выживем.
Поступок Лазовского поставил Захара в тупик. Так мог поступить любой из его бойцов, он сам наконец, но Артем… Непохоже на него. Слишком много в колдуне злости, чтобы осталось место для жалости.
Мир яви и мир сна тесно переплелись в его голове. Он уже не отделял одно от другого. Вот он мчится в кромешной тьме, непонятно как находя дорогу. От чего-то уворачиваясь и полосуя кого-то ножом. Вот перепрыгивает через оторванные щупальца, змеями бьющиеся на земле, но в воздухе его перехватывают, пытаются сдавить, ударить, разорвать. В ответ он сам рвет врага когтями и клыками, обжигает ядовитым дыханием. Мгновение, и он свободен. Падает спиной вниз, но успевает извернуться, приземляется на лапы. Короткий разбег, новый прыжок, и вот он уже лезет вверх, цепляясь за костяные пластины.
С того самого момента, как он узнал о предстоящей охоте на монстра, Артем боролся с бессильной злостью. От мысли, что придется лезть в драку под началом уже однажды предавшего тебя командира, его мутило. Да вот беда, нельзя просто сказать: «Ребята, вы как-нибудь без меня». Не простят, и тогда либо изгонят из отряда как труса, либо попросту прибьют как вражеского агента – неважно, «чистых» или культистов. Так что выбора у него особого и не было. Но это не значит, что Артем собирался демонстрировать бурную радость.
Артем помотал головой и сжал пальцы на прохладной рукояти. Георгий недовольно на него покосился, но смолчал. Один Захар заулыбался довольно. Радуется, что старшему Сноходцу нос утерли?