– Сидеть тут и не рыпаться. Если сунутся внутрь – будем драться, в открытую к ним лезть не стоит. Мы сильны на ближней дистанции, они нас издали перебьют, и все, амба!
Конечно, все было не так безоблачно. Возникали споры, конфликты, даже драки. Чтобы прокормить такую прорву народа, пришлось увеличить отряды охотников и водоносов. Но все это бытовые проблемы. Пусть сложные и порой трудно разрешимые, но уже переросшие примитивное выживание.
– Так он, гад, покапризничать решил. К новеньким меня ревнует, – Петька кивнул на своих подопечных. Те смотрели на Артема с заметным гастрономическим интересом. – Они ж еще дикие совсем, постоянно отвлекаются… Но для боя сгодятся, обещаю!
Он находился на грани безумия, когда его оставили в покое. Скованный по рукам и ногам, с кляпом во рту, измученный и уставший Олли ни для кого не представлял угрозы. Его перестали допрашивать, вламываться в сны. Целых три дня он просто приходил в себя, вздрагивая при мысли, что все начнется по второму кругу, и… исступленно мечтал о мести.
– У вас всюду так? – полюбопытствовал Захар. Здешнюю «линию Маннергейма» он рассматривал с болезненным любопытством.
Артем вышел к первому дому, когда автоматные очереди звучали где-то далеко за огородами. Здесь все уже было кончено. Перед воротами лежала заколотая копьем корова, рядом – тело туземца с развороченной выстрелом грудью. К удивлению Артема, он ничуть не походил на пигмея. Смуглокожий, ростом ниже среднего человека, но не карлик. На бедрах повязка, руки и грудь покрыты вязью татуировок. На плече алел рисунок смахивающей на крылатого скорпиона твари.