– Поможем. Думаю, директор обрадуется. У нас одна девочка, она уже повзрослела и покинула детдом, тоже песню написала, но спела её другая певица, даже по радио выпускали и на пластинках. Если ещё и твои песни знаменитыми станут, это хорошо для детдома.
– Так это они так мирятся… – задумчиво протянул я. – Нет, это не мой способ. У меня уже на рефлексе бить кулаком, открытой ладонью не смогу. Нокаутируемая любимая – это сильно.
– Месье Шарлемань, поверьте, мой опекун проживёт недолго.
Двумя ударами я размозжил голову сперва одному, потом второму охраннику и, покачиваясь, побежал к повороту коридора. На катере в сильную болтанку я чувствовал себя просто отлично, хотя другие травили за борт, сейчас же и у меня были позывы к рвоте, однако я сдерживался, да и нечем, сутки уже не кормили, поили только. Заляпанную кровью и мозгами дубинку я оставил на месте, другую прихватил.
– Будет возможность, обязательно загляну, – пожал я его крепкую руку.
– Нужно сразу показать, что ко мне лучше не подходить. Сейчас я это продемонстрировал. Детдомовские только силу понимают. Эти поняли. Кстати, где тут обувь можно помыть, а то она в крови? Да ещё и на ногах брызги.