Шеренга выгнулась, центр ее оказался прорван, такая масса всадников – это было чересчур для солдат, которые сражались день напролет. Еще мгновение, доля секунды – и обороняющиеся распадутся на малые группы и будут вырезаны до последнего человека. И тогда – Велергорф запомнил эту картину до конца дней – клин остановился. Навершие его завязло, словно клинок, воткнутый в смоляную голову. Задние ряды напирали, но это создавало лишь толчею и замешательство. Меекханская пехота стояла под напором невообразимой массы, ее кололи и рубили, но она не отступала ни на шаг. Пролом в центре строя затянуло, шеренга сомкнулась, напряглась. А потом… Раздавшийся рык было слышно даже на перевале. И оба крыла узкой линии пехоты вдруг двинулись вперед, сцепились с остановившимся клином, и началась резня. Они контратаковали, охваченные неожиданной яростью, убивая как людей, так и лошадей, а кочевники, которые надеялись уже на легкую победу, начали нести потери.