Чужая, полуживотное-получеловек, и глаза ее были словно садок, в котором двигалось что-то чешуйчатое и ядовитое. Неалла опустила узелок с едой и прижала ладошки к губам. Страх наполнил ее тело, сжимая ледяным обручем грудь, не давая вздохнуть.
– Так и будет, шаман, пока нас связывает общая память.
Его поза, скрещенные на груди руки, легкомысленно выставленная вперед нога – все было провоцирующим. Ты – никто, говорило в нем все, я могу не считаться с тобой, не боюсь твоих умений, стою так, что непросто мне дотянуться до оружия, но ты все равно не посмеешь на меня напасть. За такой стойкой чаще всего скрывался дерзкий, немудреный вызов. Деана поглядела на его братьев. Кенс оглаживал ладонями рукояти юфиров, Абвен держал копье в позиции, называемой «журавлем», которая позволяла молниеносно перейти к контратаке. Близнецы стояли несколько сбоку, с вытянутыми мечами. Имея такое прикрытие, старший сын Ленганы мог позволить себе наглость.
– Думаю, что лучше будет, если ты уйдешь, – сказал он тихо.
Но это было не все, что сумела сказать пехота. Где-то сзади, из-за третьей линии обороны раздались металлические щелчки, и четыре онагра выбросили рычаги вперед. Были они не большими осадными машинами, но всего лишь полевой артиллерией, а потому кувшины, которые находились в ложках, имели объем не больше полутора галлонов. Однако наполняла их смесь смолы, серы, селитры и горного масла. Волоча за собой огненные хвосты, заряды перелетели над баррикадами и ударили точно в середину отряда врага. Теперь сделалось понятным, зачем всю ночь напролет артиллеристы отмеряли расстояния, выставляли свои игрушки и давали пробные залпы. Благодаря этому они теперь могли поддерживать защитников, даже не видя врага.