– Не люблю самоубийц, – бросил он коротко.
Волк взял в руки несколько предметов, один – маленький кулон с примитивной фигуркой медведя – сразу отложил в сторону, непроизвольно отирая ладони о штаны.
– Не врать, господин… И быть добрым к другим…
Он покачал головой, не в силах произнести ни слова. Потому она просто дала ему маленькую корзинку, полную катушек с шелковой нитью, иголок и наперстков. При этом выражение лица у нее было довольно странное.
Двое детей сидели на голых досках пола в настолько же пустом, как и остальные, помещении. Рядом с ними горел светильничек – собственно, кусок глиняного черепка с каплей масла на дне и тряпочки, в которую, отчаянно мигая, уцепился крохотный огонек. Паренек, на глаз лет двенадцати, и девочка лет восьми или девяти. Оба одеты в нечто, наверняка бывшее остатками подгнивших мешков, в которых хранят зерно. Сидели друг напротив друга с прикрытыми глазенками, держась, кажется, за руки, ладошки спрятаны под грязными тряпками, ноги поджаты. Даже не оглянулись на вооруженных людей, которые внезапно вскочили в комнату.
– Если бы некий мудрый офицер забрал своих людей в казармы и…