Она вошла в свою спальню и присела на кровать. За два последних часа в жизни ее произошло больше, чем в предыдущие три года. Деана прикидывала, решилась бы она восстать против той женщины, когда бы не возвращение брата. Наверняка нет, ее гордыня и гнев уже остыли до комнатной температуры. Она взглянула на висящие на стене сабли в белых ножнах. С другой стороны, возможно в холодной ярости, с какой она совершенствовалась в искусстве владения тальхерами, и было нечто большее, чем просто отчаянная попытка поднять собственную самооценку. Она сжала губы в тонкую нить. Кровь Нейс! Ее мать пожертвовала глазами, чтобы быть подле любимого мужчины. Дочка Энтоэль-леа-Акос не может провести остаток жизни, прячась под ближайшим камнем, едва услышав отзвук шагов Ленганы х’Леннс.