Испортила мне Хельга настроение. ПМС у нее, что ли? Или она действительно считает меня помоечной крысой, из жалости взятой отцом на попечение?
– Подручные Сантини, – прошептала Хельга, когда, спустившись на первый этаж спящей безмятежным сном гостиницы, мы оказались у стеклянных дверей, ведущих на улицу. Под светом стоящего в отдалении фонаря было отчетливо видно, что в мобиле сидят два человека.
После ужина в небольшом и уютном гостиничном ресторанчике мы с Хельгой усталые, но сытые и довольные разбрелись по своим комнатам.
Вахта нашего отделения завершилась авралом. «Феникс» прибыл в Дувр, и прозвучавший с мостика сигнал «Все наверх», как и многие другие установления и традиции, перекочевавший на воздушный флот с флота морского, поднял команду с коек. Всех, и подвахтенных и отдыхающих. Аврал, что тут скажешь?
– Неприличным? С чего бы это? – Я прищурился. Этикет и все с ним связанное вызывают у меня просто-таки зубовный скрежет. Спасибо Агнессе, преподававшей там этот проклятый предмет. Ненавижу эти витиеватости!
Обойдя интересующую меня махину со всех сторон, заглянув во все замеченные мною щели, где мог бы спрятаться наводчик, и убедившись в отсутствии поблизости людей, я посмотрел на заползшее в зенит солнце и, вздохнув, решительно шагнул на пустырь вокруг дирижабля. Старая свалка, что тут скажешь. Верный признак, кстати, что отдыхает этот «кит» здесь чуть ли не со времен образования свалки, как и мой курьер, между прочим. Стоит на чистом грунте, ровно. Вокруг небольшое свободное пространство. Тогда прошедшие демонтаж остовы дирижаблей выстраивали чуть ли не по линеечке. Аккуратно, чтобы не повредить силовой набор.