Впав в бешенство, я безостановочно продолжал наносить удары, рубил и колол, не обращая внимания на ее крики и стоны. Пока я сюда плыл, хорошо рассмотрел, чем усыпано дно возле острова, и не испытывал жалости к хозяйке этого места. На морском дне я видел потонувшие корабли, а за кольцом скал хорошо были видны стремительные силуэты акул, плававших вокруг острова; к счастью, они не заплывали внутрь кольца, иначе мне и самфурину не поздоровилось бы.
— В общем, вполне спокойная жизнь на первое время, — продолжил я. — Или добытчиком можно пойти…
Разделавшись с воробьями, мотылек нанес ответный удар. Звуковая волна, ударившая из его жезла, сбила меня с ног и опрокинула на спину. Я пытался зажать ладонями уши, чтобы хоть немного ослабить сводящий с ума звук. Кажется, и сам орал, пытаясь перекричать поток звука, терзавший мой мозг. В тот миг я мечтал скорее оглохнуть. А потом все внезапно стихло.
— Восемнадцатого дайниса мы прибыли в Кир-Укум и собрали дань для храма: девять больших кувшинов фасарита…
— Мы уже почти на месте, осталось немного. Сейчас надо запрыгнуть на один из зубцов этой хреновины. — Я указал на гигантскую шестеренку высотой с пятиэтажный дом. Зубцы были ей под стать: пару метров длиной и метра три шириной. — Потом подождем, когда он поднимется вверх, и перепрыгнем на верхний мостик. Смотри, вон он!