Камень перед ней внезапно сделался совершенно прозрачным. Прозрачным до такой степени, что непонятно было, воздух ли перед ней или же, шагнув, она столкнется с невидимой преградой. Шестое чувство подсказывало Агате, что останавливаться нельзя, что это какая-то ловушка, очередное испытание, непонятно зачем устроенное Хозяином Ливня.
– Гм.., язык мой – враг мой. – Маг досадливо нахмурился. – Конечно, Тави. Конечно. Далеко не все умеют играть на лютне, но касаться струн и извлекать из них звуки могут все, если только они не лишены рук. Хотя в этом случае можно воспользоваться зубами. Ну так вот и с магией то же самое. Я, если честно, считал – это все и так знают… Старый дурак.
– Убирайся. Этот мир мы вам не отдадим, – буркнула Клара.
– Но.., что же теперь, мой Император? Войско волнуется. Граф Тарвус недавно приходил вместе с легатом Клавдием. Легионы ненадежны, все, кроме Первого и дружины самого князя. Мы не можем больше ждать, повелитель. Надо выступать.
Архиепископ Мельинский тоже не остался в сожженном городе, благоразумно убравшись от него подальше, в свою зимнюю резиденцию на самом южном берегу Империи; оттуда он продолжал рассылать свои воззвания и призывы к покаянию. Император, как мог, охранял от полубезумных монахов свои легионы, но ведь всем поголовно уши не заткнешь!
За первой тенью последовала вторая, потом – третья, четвертая, пятая… Они скользили неслышно, пробираясь той узкой тропой между ведомой всем нам ночью и исполинским темным миром, что придвигается вплотную к нашему, стоит нам задуть лучину или погасить факел.