Ишь, как заговорил. Чувствует, что серьезно напортачили. Я еще добрый — часть мяса отдаю, другой давно обоих недоделков в бархане прикопал бы за такие дела. Но сегодня я и правда пышу добротой — воспоминание об утренней добыче греет душу, да и ушан оказался на редкость жирным. Я знал, кому сдам тушу: Саиду, хозяину шашлычной, что притулилась в бывшем летнем кинотеатре, в двух шагах от толкучки. Заодно и наемся от пуза, а то живот недовольно урчит, намекая, что был пропущен не только завтрак, но и обед вот-вот пройдет без крошки съестного во рту. Саид пару кусков жареного мяса всегда даст. Не зажмет. Стола в зале для богатых клиентов не накроет, но я и на краешке кухонного могу перекусить. Я не гордый.
Обзор великолепный. С высоты четвертого этажа я углядел внутри стадиона перекопанное и разбитое на длиннющие грядки футбольное поле, где уже проклюнулись первые зеленые ростки. По периметру поля росли тонкие плодовые деревца. Возвышающиеся с одной стороны стадиона бетонные трибуны неплохо прикрывали поле от ветра и песка, а с другой стороны высился забор из металлических прутьев, густо переплетенных колючей проволокой. Вдоль забора стояли четыре сторожевые вышки, откуда одетые в халаты смуглые охранники лениво поглядывали на трудолюбиво суетящихся дехкан, таскающих ведрами воду для полива. На заключенной в овал бывшей беговой дорожке в длинный ряд выстроились цветастые юрты. Бегают детишки, носятся громадные кудлатые псы, из поставленных на каменные очаги котлов вырываются первые струйки пара. Скоро ужин.
За несколько секунд девушка сделала больше, чем орава засевших в автобусе бойцов, палящих в никуда: держа винтовку на весу, она приложила глаз к окуляру, и практически мгновенно раздался единственный выстрел. Варан, дернув пробитой головой, рухнул, забившись в конвульсиях, взрывая песок когтистыми лапами. На песок упали ошметки чешуи и плоти. А я с искренним уважением взглянул на чудовищно убойную винтовку и на щуплую девчонку.
Ответом мне была тишина, но удара не последовало, что радовало несказанно. Постояв несколько мгновений, я не выдержал и обернулся, а в следующую секунду проклял свою непроходимую тупость: как я мог забыть, что в пятиэтажках вход в подвал находится именно в подъезде? Похоже, относительно спокойная зима подействовала на мои мозги сильнее, чем я думал. Расслабился…
Выйдя на вытоптанную в песке тропинку, я пересек ее и, увязая в горячем песке по щиколотку, начал взбираться вверх по склону бархана. Едва поднялся и сразу же засек несколько тощих, укутанных в грязное тряпье фигурок, бредущих по тропинке и старательно осматривающихся.