Четверо. Четверо мужиков. Ровно столько осталось посланцев Бессадулина, не считая меня.
— Часть капота. Смята, искорежена, на краю сложена пополам и так сплющена, будто по металлу большой кувалдой били.
Отвернувшись и шустро перебирая ногами, я скатился с бархана и едва успел затормозить, чтобы не воткнуться во вставшего на пути русского. Борис собственной персоной, в расстегнутой на груди камуфляжной куртке, под которой виднелась мокрая от пота тельняшка. Вот ведь вездесущий мужик!
— На триста грамм! — поспешно выпалил Саха и с подозрением спросил: — А что делать надо?
— Один я, Саид Юрьевич. Вернее, я и свежая туша ушана. Но на таком солнцепеке скоро преть начнет.
Резко уменьшившаяся колонна уходила вперед, к огромному золотодобывающему заводу, где мы успели уже отметиться. Но теперь, без автобуса, что вечно увязал и не был столь проходим, как остальная техника, мы сможем отклониться от гибельного пути. Мы пойдем чуть левее, к тому едва виднеющемуся на горизонте плоскогорью. Я там не бывал, но кое-что слыхал — вроде бы именно тем путем пришли к месту постройки будущего города золотодобытчиков первые КрАЗы. Там есть узкая полоса между холмами, достаточно проходимая, бугристая, идущая вверх и вниз, но грузовик и легковая машина смогут преодолеть этот путь. А вот автобус не смог бы… И вновь я испытал постыдное облегчение.