— Металлолом, — изрекла Инга, внимательно осмотрев указанный мною хлам. — Ржавая штуковина, скрученная, старая, некогда покрашенная, потом смятая. И что в ней?
— Ага. Фитиль был готов, а вы, можно сказать, огонек поднесли, — скупо улыбнулся я. — Вообще, люди говорят, что у города должен быть только один хозяин. Что тогда жизнь, мол, лучше станет, начнет с неба каша перловая падать, да каша не простая, а с мясом говяжьим.
— Ну да, вы выгоните, как же. Дымовуху надо мастырить, — хмыкнул я и, сбросив рюкзак на землю, достал из наружного кармана несколько сплющенных шариков от пинг-понга и кусок бумаги. Пошарив глазами по песку, подобрал небольшой, но увесистый камень. Выбрав один из шариков, аккуратно завернул его в исписанный неведомым школьником клетчатый лист, туда же засунул камень, чиркнул добытой из джинсов зажигалкой и поджег уголок. Едва вспыхнул завернутый в бумагу пластик, затушил пламя и удовлетворенно кивнул, глядя на поваливший густой едкий дым. Готово.
— Да ладно тебе, Брюхо! — вмешался в разговор сидящий у костра мужик с обширной лысиной на полголовы. — Нам еще грязных дачников бояться не хватало! Если и рискнут свои гнойные морды высунуть из нор, мы им живо мозги вправим. Муты — они и есть муты, вонючки-побирушки. И воды оставь, чего присосался?
Водитель не услышал, и грузовик продолжал ходко бежать вперед, переваливаясь на песчаных наносах.