Я сидел за столом в своем доме, и пытался понять логику этих долбанных бояр. Один устраивает из жизни внука полосу препятствий, другой подталкивает своего сына к тренировкам, на которых переломы рук и ног считаются рабочими моментами… Как, вообще, это сословие смогло выжить с такими-то нравами?!
— Вот как… Ну, думаю, вы можете свободно распоряжаться вашим временем до начала учебного года. Первое занятие… ну, пусть и будет первого сентября, сразу после уроков… Хм. У вас ведь их шесть будет? Вот и отлично. У меня тоже. Тогда же и расписание уточним, — ответил я.
— Да согласен я. Пиши, заверю, — заскрипело перо, влажно хлопнула печать… всё.
Ладно. Буду разбираться с проблемами, по порядку. И начну, пожалуй, с самой главной…
С подозрением осмотрев имеющийся в холодильнике выбор, я решил, что сегодняшний завтрак должен быть посущественнее и, выудив из морозилки солидный шмат мяса, принялся пластать его куцыми «воздушными лезвиями». Получилось четыре порции. Воздух вокруг разложенного на разделочной доске мяса, нагрелся, и через несколько минут я бросил первые два куска, прямо на раскаленную ребристую поверхность плиты, предварительно сбрызнутую маслом. Пока мой завтрак подрумянивался, я как раз успел порезать овощи и приготовить лимонный соус.
Я набрал номер Гдовицкого и, дождавшись ответа, окинув взглядом усталую, с покрасневшими глазами и набрякшими под ними мешками, физиономию начальника громовской СБ, кивнул.