Отвлекая меня от размышлений, браслет на руке тихо звякнул и я, прочитав письмо от Леонида, ощерился. Хорошо… то, что надо.
— Дяде Федору при мне сообщили. Сочувствую… — коротко ответил я.
Я откуда знаю, какой из них комаровский?! Тем более, что на стоянке больше половины джипов, и все здоровые и черные… Хм.
— Вот я и подумал, если устроить нашему классу экскурсию по музею военной техники, слухи тут же захлебнутся. Ведь все знают, кому он принадлежит…
— Понятно, — мы с Ольгой переглянулись, и я вздохнул. — Вот только, боюсь, теперь эта возможность для нас утеряна. Я эмансипирован и, соответственно, выведен из рода. То есть, по меркам нашего в меру сословного общества, не более чем мещанин безродный, не забыли, Валентин Эдуардович?
Территория клуба не так велика, так что спустя двадцать пять минут, кузины пробежали свою честно заработанную «пятерку» и ввалились во двор. Походили, отдышались… Вот, вроде бы и злости в глазах поубавилось, да… Правда, вместо нее, там появилось что-то другое. И сверлят меня взглядами, и сверлят… Хм.