— Никто не знал, — покачал головой Владимир Александрович.
— Да, — кивнул Бестужев и вдруг плеснул любопытством. — Значит, это правда?
Очередной щелчок выстрела раздался в помещении, и завывший Роман рухнул на колени. А вот нечего было дергаться. Поморщившись, я заключил Вышневецкого в кокон, заглушивший его рыдания…
— О, мелкий здесь, — звонкий голос вывел меня из задумчивости и, подняв голову, я чуть не поморщился. Ну конечно! Других девчонок, кроме Милы и Лины, моих дражайших двоюродных сестричек, в имении нет и быть не может.
— Хм. Понятно. Но… я, как бы, и сам прекрасно могу дойти, — пожав плечами, я позволил сестре сдернуть себя с места и, перехватив инициативу, решительно двинулся вперед. — В чем дело, Мила?
— Хм… Что ж, дело неплохое, но тебе придется трудненько, — подумав, заметил Громов. — Сейчас, у тебя есть два ученика, но где ты наберешь других? Ведь у нас, мало кто вообще представляет, что такое настоящие эфирники, и чем они отличаются от выпускников государственных ремесленных училищ.