— Пруд за вашими спинами, халаты на веранде. У вас есть четверть часа, чтобы привести себя в порядок. Следующее занятие, в понедельник. Всего хорошего, — и, пока близняшки хлопают глазами, я, стараясь держать спину прямо, поднимаюсь с песчаного покрытия площадки и, засунув руки в карманы, чтобы скрыть дрожь, ухожу в дом.
— Ла-адно… попрыгаем. — Я прищурился и ткнул в Леонида указательным пальцем. — Но потом, чур, не жаловаться. Будете пищать, но бежать.
— Хм. Да ты, я смотрю, уже всё просчитал, а? — Задумчиво проговорил мой бывший тренер.
Не выходя из разгона, оборачиваюсь и, словив волну раздраженного недоумения пополам с яростью, аккуратно подхватываю своего новоявленного помощника. Зафиксировав Бестужева, замедляюсь и, улыбнувшись дернувшемуся от неожиданности и боли в заломленной кисти руки пареньку, уверенно выволакиваю его на улицу. Со стороны, это почти незаметно, но Бестужев даже дернуться толком не может. А потому, ему не остается ничего иного, как шипеть от ярости и боли, но ковылять рядом.
За размышлениями, я не заметил, как добрался до кабинета Бестужева-старшего, из окна которого, Ольга меня и звала.
— Э-э… — Раиса перевела недоумевающий взгляд с Ольги на ее отца, но тот только фыркнул что-то неразборчивое. Надо же, что-то еще может смутить нашего бравого дипломата? Не знал.