В общем, в состоявшемся этой ночью генеральном сражении с рындами, государевы стражи были разбиты наголову.
— Двадцать часов в изолирующем Эфир помещении, его оправдывают. — Пожал плечами седой. — В общем, я бы не стал рассчитывать на то, что «поимка» нашего гостя дворцовыми рындами сможет вывести его из равновесия, точнее… даст нужный эффект растерянности. А вот злость и агрессию в ответ на конфискацию ЛТК, вызовет стопроцентно. Учитывая, что этот юноша не испытывает никакого пиетета перед старшими, по возрасту ли, по положению… — Тут, седой непроизвольно коснулся своей нижней челюсти и усмехнулся, — да, вообще никакого уважения, боюсь, «вызволение» его из допросной, даже самим венценосцем, не будет воспринято им в нужном вам ключе.
— Именно. Заодно и наши с ними отношения поправим. Не помешает. — Улыбнулся Бестужев. — Но мишенью должны быть конкретные личности, а не организации и страны. Иначе, эффект будет размыт и очень скоро сведен на нет. Проверено.
— Лучше проводите к кухне Кирилла Николаевича. — Покачал головой Нулин. — Заодно расскажете ему новости… да и отдохнете чуток. А Олег Вениаминович пока побудет за дежурного.
— Дела-а. — Протянул я, почесав пятерней затылок. — Значит, претензий не имеет, говоришь?
— Обязательно прочту. Но на мой первый вопрос ответа я так и не услышал. Цесаревич его списал?