— Вспомнил, — кивнул я. — Никаких возражений не имею. А он согласится?
Рыжий радостно зарычал и покатил по просеке, чтобы спустя полчаса промчаться по центру города и, свернув на угрюмый ввиду подступающей все ближе зимы бульвар, замереть на стоянке перед серым учебным корпусом, громада которого безуспешно пряталась за черными скелетами деревьев, протыкающими своими острыми ветками низкое, затянутое облаками небо.
— Хм, Кирилл Николаевич, позвольте один вопрос. — Пока секундант боярича пытался привести своего валяющегося в отрубе шефа в чувство и вправлял на место его перекошенную челюсть, вовсю фоня целительскими техниками, Вешков подошел ко мне и, наблюдая, как я меняю трубчатые магазины рюгеров, поинтересовался: — А если бы я не успел остановить Артура?
Поп. Хм… а, собственно, кого еще можно было дожидаться в часовне?
— В том числе. И не забудьте все сведения по фактам, изложенным в просмотренной записи. Ведь внутренние расследования находятся в ведении Пятого стола, не так ли? Вот пусть и занимается своими непосредственными обязанностями.
Отключив картинку, я постарался успокоиться, но, поняв, что одного желания недостаточно, занялся дыхательной гимнастикой. Привычное упражнение быстро вымело из черепушки заполошно мечущийся калейдоскоп каких-то догадок и идей, и, взяв под контроль взбунтовавшиеся чувства, уже через пару минут я вновь оказался способен трезво мыслить… Относительно, конечно, но и это лучше, чем ничего. Пальцы словно сами по себе набрали знакомый номер, и передо мной возникло хмурое лицо медведеподобного боярина.