— Имеешь в виду отсутствие у этой милой девочки гендерного интереса в отношении нашего братика? — так же незаметно откликнулась Мила.
Я подошел к ростовому зеркалу, с некоторых пор занимающему полстены в моей спальне, и, окинув свое отражение придирчивым взглядом, вздохнул. Светло-серая тройка, синий галстук-пластрон в цвет юбке Ольги — и такой же платок в нагрудном кармане, дневной костюм, чтоб его! А ведь есть еще и вечерний, но он, по договоренности с хозяином дома, со вчерашнего дня дожидается меня в одной из гостевых комнат городской усадьбы Бестужевых. Все тот же чертов этикет!
Я потер виски, пытаясь избавиться от накатившей головной боли, но, поняв, что таким примитивом дело не поправить, нырнул в себя. Медитация хороша не только как метод сосредоточения… м-да. Если бы меня еще не отвлекали от нее…
— Хм… — Да, это я лоханулся. Иначе не скажешь. Инерция мышления… это ведь не тамошние видеокамеры, а эфирные датчики. У них угол обзора постоянные триста шестьдесят градусов и по вертикали, и по горизонтали. А это сфера диаметром в добрых полсотни метров. — Хм, ну, хотелось бы, чтобы контролируемый объем был побольше…
— Отошлешь условия Хромову, он даст тебе секундантов, — обреченно покачав головой, пробормотал Бестужев.
— Чтобы если вдруг… то не пришлось пожалеть? — понимающе протянул Леонид.