Я проследил за взглядом Федора Георгиевича и наткнулся на фотографию его отца, стоящую на книжной полке… М-да…
— Я лучше побуду здесь… Когда еще доведется вот так поностальгировать? Альма-матер как-никак, — с извиняющейся улыбкой проговорила она.
С тем и разошлись. Штатский проводил меня к выходу, проследил, чтобы мне отдали мое имущество, и хотел было сбежать обратно в здание, но… не тут-то было.
Дед ощутимо дернулся. А ты что думал, старый? Если мне пятнадцать лет, то я от перспективы избавиться от учениц голову потеряю, хвостом завиляю и сдамся? А вот выкуси.
Осторожно прощупав незнакомый щит, я на миг задумался о принципах его построения, но… решил, что у меня еще будет возможность его изучить, и, войдя на всякий пожарный в разгон, отправил в сторону собеседника волну жути… Не очень сильную, а то еще прихватит сердечко у господина полковника, и амба.
Бродов, высокий, подтянутый… движется легко, как танцор или… фехтовальщик, разумеется. Чуть тяжеловатая челюсть, небольшие глубоко посаженные глаза смотрят без всякого выражения. В них не заметно ни превосходства, ни скуки или азарта. Ничего. Так смотрит медведь… абсолютно невыразительное, хотя и запоминающееся лицо. Оружие? Тяжелая шпага… почти меч. Не силен в истории холодняка, но кажется, это испанский вариант. А если Испания, то… Бродов поклонник Дестрезы? Хм…