Брюхов, Прутнев, Гдовицкой, от… Севастьян… Это был форменный вынос мозга. Сначала вся эта компания дружно каялась, что, дескать, не уследили, виноваты и никогда впредь. А потом, когда я уже устал от этого словоизлияния, принялись обхаживать меня, словно гусары институтку.
Лина присмотрелась к парочке. Девушку она вроде бы видела в театральной студии, а парень… Белобрысый, невысокий… хм. Бестужев? Ему-то что здесь нужно?
Услышав слова деда, сестрички явственно задергались. Не вовремя. Хм… А впрочем… Экзамен, говорите? Я повернулся к близняшкам и, сосредоточившись, попытался проделать то же самое, что и на своем испытании. Эмоциональный пакет с образами волной ушел в их сторону. Мила с Линой удивленно взглянули на меня и… неуверенно кивнули. А вот это уже дед заметил.
— Я приношу свои извинения, господин Николаев. Чем род Вербицких может загладить свою вину?
— Кирилл, привет, — хмуро кивнул мне заместитель.
Наконец до Марии дошло, что я не шучу, и она, пискнув, скрылась за дверью. Хм. Вопрос… а мне-то что теперь делать?