— На алхимический, — я решил игнорировать столь странное обращение ровесника. Тоже мне! Патриарх отечественной магической мысли. Физиономии стихийника и лекаря скривились, и оба представителя местной элиты демонстративно отвернулись. Зато алхимик радостно вскочил и подошел ко мне.
— Никобар! Мой бывший повар. Дили знает. Он их сам придумал. Эти пирожные. Ни у кого больше нет ничего подобного. Он мне говорил, что там есть какая-то хитрость, о которой самостоятельно додуматься невозможно. И даже научить при всем желании не получится. Кира! — Лика буквально клещом вцепилась в плечо подруги. — Скажи, где твой друг покупает пирожные? Для меня это очень важно!
— Опять спиш-ш-шь и меня не слушаеш-ш-шь?! — змеей подколодной зашипела Маликоса.
Ну что ж. Раз пределагают начать с отвара — с него и правда стоит начать. Фаролли скривился, заранее настраиваясь на подавление тошнотворного привкуса снадобья. Что ж можно ожидать ото деревенской травницы. Доводилось магу в свое время пробовать алхимические изыски таких вот местных архитравниц — младших ведьм. Все их напитки неизменно отличались премерзким вкусом, но помогали. Не так эффективно, как творения самого Фаролли, который вместе с архимагистром лекарей несколько лет посвятил разработке рецептуры антипохмелина.
— Значит, так, олухи деревенские. Слушать меня внимательно. Второй раз вместо меня розги будут вбивать в вас понимание простейшего этикета. Повторять не буду. Первое, никаких имен. Вам знать их незачем. Всем говорите «уважаемый господин», старшему охраннику и старшим слугам — «многоуважаемый господин». Я для вас «почтеннейшая госпожа экономка». Мой муж, дворецкий, «многопочтеннейший господин дворецкий». К нашей госпоже обращаться: «ваше сиятельство». Глаз на госпожу не поднимать, говорить, только когда разрешат. Ясно?! Теперь как будут называть вас. Ваши имена никому не интересны. Будете откликаться на те клички, что я вам дам.