— Да ничего подобного! Ни рожи ни кожи! Мальчишка!
— Нет! Пирожные не продаются! — поставил точку в торгах я.
«А как жаж! Оне — городские, а мы для них — дяа-арёвня неотесанная. Даже графиня. Провинциалка, ить».
Шок я встретил достойно. Просто стоял и смотрел на документ, а в голове звенящая пустота сменялась гулкой, но ни единого проблеска мысли в этом звучащем Ничто так и не мелькнуло.
— Где прикажете накрыть стол, вэр Фаролли?
— Но меня могут искать, а я не хочу разбирательств. Как говорится, «что умерло, то умерло и воскресить невозможно», — печально закончил я.