— Вас, Кобчик, я попрошу остаться вместе со всем трофейным оружием. Насколько понимаю, у вас парадная форма есть, раз вы доброволец.
У армейских унтеров — мне любезно портные оставили таблицу — узкий черный галун вокруг широкого суконного погона. Черные звездочки о семи лучах по рангу. У рядовых и ефрейторов погоны гладкие. А шевроны на рукавах стали черными.
— Бред, — сказал, как слово выплюнул, Гурвинек.
— А кобура, я смотрю, к месту пришлась. Хорошо смотрится.
Через три дня неспешного марша мы вышли на равнину, где я впервые увидел железные дороги этого мира. Ну… чугунка как чугунка. Что тут можно выдумать принципиально нового? Разве что рельсы здесь клали шире, чем у нас, — ширина колеи в рост человека, примерно метр семьдесят пять. И сами рельсы были короче и толще. А так все то же самое, что и у нас. Разве что дизайн несколько другой.
Кароль протянул офицеру ладонь, и тот, ловко за нее уцепившись, в одно касание оказался в теплушке.