Но мне все не давала покоя нахлынувшая на меня еще на перевале любовь к дирижаблям и тот факт, что ставка главнокомандования Восточного царства находится всего в трехстах километрах от линии фронта. Как соблазнительно все это совместить…
— Поцелуй меня и иди, — томно заявила незнакомка, которая так и не открыла мне своего имени.
Мой ефрейтор, как всегда, был непробиваем. Направо — направо, налево — налево. Через задницу — и так ему сойдет.
— Этот уже стреляет теми же патронами, что и пистолет.
— Так я дважды давал показания по этому инциденту. Полиции и военной юстиции.
А девочка, что привела меня на этот хутор, все просила меня в такие минуты снова и снова спеть ей «Вечную любовь». И тоже помочь мне ничем не могла.