— Если бы я знал, ваше величество, что королевское правосудие вмешалось в мое дело, то я бы сразу прекратил голодовку.
— Да не то слово. Выходит, теперь и окопы нам не помогут?
За ним просочился в камеру типичный неприметный писарчук, этакий Акакий Акакиевич, который сразу оккупировал стол и аккуратно разложил на нем свои письменные принадлежности.
— Закрытая кобура у меня тоже есть, — сказал я. — Только рыжая. Как и портупея к ней.
После чего, поцеловав край знамени, встаю обратно в строй. Теперь я полноценный солдат. Со всеми вытекающими.
— Савва Кобчик, за спасение командира моего воздухоплавательного отряда, сопряженное с риском для собственной жизни, я награждаю вас этим золотым оружием. Носите с честью.