Паукер кивнул, но ему не понравилось выражение лица новенького, который скользнул по нему глазами и как-то странно напрягся. Что это он? И взгляд у него… сталинский. Странный мальчик.
– Товарищ Димитров, понимает, что он не на трибуне? – желчно поинтересовался Сталин. – Может быть, стоит сказать проще: увидели подходящего паренька и вцепились в него? Мертвой хваткой вцепились, волки голодные!
– Да что ты меня на «вы» называешь? Вот, правда, обижусь. Ты мне давай «ты» говори, понял?
В трубке раздался глуховатый голос Сталина.
– А-а-а! – зазвенел в трамвае дикий мальчишеский вопль. – Атас! Мотай, Анютка!..
– Красный, оскорблять того, кто слабее – трусость. И подлость… – Он повернулся к Светлане. – Ты не переживай: на обратной дороге мороженое купим.