С каждым звонком Абдулле, когда он ровным голосом докладывал, что на вверенной ему территории все благополучно и без происшествий, крепла надежда пережить эту ночь. Но каждый раз, убирая телефон, он снова встречался взглядом с серебристыми глазами сидящей перед ним женщины, и надежда отступала перед приступом страха. Две фигуры в черных бронежилетах и наглухо закрытых шлемах тоже не добавляли бодрости духа, как и отряд в несколько десятков человек, прибывший на завод пару часов назад. Шут видел две большие черные машины с погашенными фарами и темные силуэты, один за другим входившие на первый этаж здания. Хлоя на несколько минут спустилась вниз, потом машины уехали, и она вернулась. Шут понял, что если у него еще сохраняется надежда на счастливый исход сегодняшней ночи, то для Абдуллы такой надежды нет вовсе, но, тем не менее, исправно набирал его номер и бодро рапортовал о полнейшем спокойствии и тишине. В итоге к полуночи надежда стала твердой уверенностью в том, что все обойдется, а страх превратился в цепенящий и парализующий сознание ужас. Эти два чувства боролись за его сознание, как враждебные армии за обладание важной высотой, периодически полностью захватывая контроль над мыслями, так что Шут уже с трудом следил за разговором, который продолжала вести Хлоя.
Поначалу мы собирались остановиться в Бристоле на день или два, чтобы дать отдых себе и нашим лошадям. Но когда я зашел в один трактир недалеко от морской гавани, чтобы справиться о ночлеге, то услышал разговор хозяина с двумя людьми в черных плащах, выпытывавших у него, не появлялась ли здесь юная леди со своим слугой, и суливших за такие сведения большие деньги.
— Ты мог бы заработать кучу денег только на торговле информацией, — заметила Алина.
— Ну что ж, — пожала плечами Алина, — тем быстрее вам нужно его найти. Вы ведь сказали, что это будет несложно, не так ли?
Алина обернулась. Гронский стоял у входа, такой, каким она увидела его в первый раз — сейчас казалось, что с тех пор минула целая эпоха, — белая рубашка, черное пальто, немного помятый, немного растрепанный, с темной тенью щетины на лице. И даже выражение лица было то же, холодное, непроницаемое, за которым чувствовалась скрытая сила и, как сейчас понимала Алина, опасная угроза. Под расстегнутым пальто на поясе, совсем рядом с опущенной правой рукой, виднелась чуть заметная кобура.