— Как ваш Мейлах? — нарушила молчание Алина. — Удалось назначить встречу?
— Заброшенный бетонный завод знаешь на севере, где выезд из города?! Завтра ночью в двенадцать часов буду тебя там ждать! В лицо мне скажешь все это!
— И как же вы живете со всем вот этим? — Я киваю на сплошные ряды полок.
— Да, без проблем, — Алина тряхнула волосами. — Обо всем договорились. Слушай, Эдик, а почему он так на тебя орал?
Я делаю выдох и отпускаю то, что так яростно рвется наружу. В одно мгновение исчезает все: алкогольное марево, видения, тоска, мысли — и сознание наполняет звенящая кристальная пустота.
Узкий переулок, стиснутый невысокими радами домов, был пуст. Ветер рывками гонял мелкий мусор и мокрый газетный лист, словно кто-то невидимый поддавал по нему ногой. Газета тяжело подскакивала вверх как раненая птица, безуспешно пытающаяся взлететь, и снова оседала в грязные лужи. Из подворотни вышла старуха то ли в пальто, то ли в лохматом толстом халате, с бесформенным пакетом в руках, уныло прошествовала поперек переулка и скрылась в подворотне напротив.