Отец замолчал. Молчала и Алина. Она не знала, что сказать. Она вообще больше не хотела ни говорить, ни слушать, а просто молча встать, уйти наверх в свою комнату и проспать там целые сутки, чтобы потом поехать на работу и навсегда забыть и никогда не вспоминать этот разговор.
Некоторое время мы молчим. Нить прерванного разговора тает, ускользая вместе с разрушенным ощущением волшебства.
— Нет, спасибо. Если честно, я что-то так устала за сегодня, что есть совсем не хочется.
Он молча сидел рядом с Алиной с бокалом вина в руке, и она вдруг почувствовала, что тишина на кухне перестала быть спокойной. В воздухе повисло странное напряжение.
Красный «Peugeot» был припаркован в темном переулке, метрах в ста пятидесяти впереди темнело огромное здание медицинского центра «Данко», а чуть дальше проносились по набережной огни редких машин. Капли частого мелкого дождя мелькали в неярком свете фар, словно бесконечный рой прозрачных ночных насекомых. Алина положила руки на руль и мысленно прошлась по всем пунктам плана, который составила за эти два дня.
Его взгляд наконец останавливается. Я вижу, как заблестели его глаза.