Сырой полумрак, пропитанный запахами плесени, хлорки и крысиного яда. Из узкой черной двери подвала сочится вонючий удушливый пар. Стены покрыты густыми зелеными разводами грибка, лестница покосилась, на месте некоторых ступеней чернеют провалы. Я осторожно преодолеваю первый пролет, стараясь держаться поближе к стене: так меньше вероятности рухнуть вниз, если гнилая лестница под ногами вдруг решит обвалиться именно в этот момент. На узкой площадке первого этажа стоит почерневший то ли от ржавчины, то ли от копоти остов детского трехколесного велосипеда. За двумя распухшими от сырости и времени толстыми дверьми квартир первого этажа мертвая тишина. Я аккуратно придвигаю велосипед ногой к самому краю лестницы и поднимаюсь выше. Расшатанная рама на площадке между вторым и третьим этажом приоткрыта, и я как раз успеваю занять рядом с ней наблюдательную позицию, когда во двор вбегают два человека. Я вижу их сквозь грязное стекло, покрытое пылью и дождевыми потеками, держась чуть в глубине полутемного помещения, чтобы меня нельзя было заметить снаружи. Двое быстро огладываются, перебрасываются несколькими негромкими словами, потом один из них устремляется к арке, ведущий в другой двор, а второй решительно направляется к двери, в которую две минуты назад вошел я.