— Я рассказал вам все это лишь с одной целью, — сказал Кардинал, — чтобы вы поняли, с каким человеком имеете дело. Только и всего. Считайте это дружеским одолжением с моей стороны.
— У нас есть Кобот — во всяком случае, на сто процентов известно, что он по уши замешан во всей этой истории. Если удалить его из этой, как вы называете, цепочки, то она развалится. Скорее всего, тогда и само убийство станет бессмысленным, если вместо своего кожаного кресла в «Данко» он окажется на тюремных нарах.
— Алина, — негромко позвал Гронский, — ты не могла бы…
«Мария Галачьянц прислала новое сообщение».
Конечно, Валера ничего не слышал, и это неудивительно: в закрытой машине с включенной музыкой сквозь шум дождя он действительно мог не слышать, что происходит за домом, в глухом дворе. Судя по всему, Марина выключила свет в баре и прошла через черный ход, чтобы потом при помощи пульта опустить со стороны улицы железные жалюзи на входную дверь и окна. Девочки-бармены всегда делают именно так. Только вот на этот раз выйти из двора ей было уже не суждено.
Откликаясь на слова заклинания, мрак и грязь зашевелились под городом. Гнездящиеся среди ушедших в болотистые недра кирпичных кладок, под земляными полами подвалов и пластами гниющих нечистот, в заплесневелых распухших стенах, в заколоченных наглухо подземельях, проснулись и ожили те, чьи имена были давно позабыты ими самими: ожили и стали выбираться наружу, скрипя рассохшимся деревом старых дверей, скрежеща рассыпающимися кирпичами, гремя крышками мусорных баков. Порождения страшных снов, эманации кошмаров и неупокоенные мертвецы отозвались на призыв Некроманта, обессиленно уронившего руки после того, как вложил в этот зов всю свою древнюю мощь.