— Это траурница, — объяснила Маша. — Очень редкая бабочка. Она уже не летает. Я недавно нашла ее в саду и решила взять в дом: хочу, чтобы у нее был шанс выжить зимой. Иногда я беру ее погулять. Вот как сейчас.
Гронский рывком вытянул ремень безопасности и завел двигатель.
Никаких патологий в образцах крови выявлено не было. Немного снижен гемоглобин, эритроциты и показатель СОЭ, но ничего выходящего хоть сколько-нибудь за пределы нормы Алина не обнаружила. У нее мелькнула было мысль посмотреть всю историю наблюдений, но материалы хранились в кабинете Эдипа, его самого сегодня в «Данко» не было, а рисковать и пытаться проникнуть на его рабочее место только для того, чтобы опять увидеть отчеты о совершеннейшем здоровье Маши, Алина сочла бессмысленным. Собственно, об этом она и собиралась сообщить Гронскому, заодно поинтересовавшись причинами его странного интереса к семье Галачьянц, но он опередил ее своим звонком. Алина взяла трубку.
«Скажем так, в решении одной очень сложной творческой задачи. Теперь я Ваш должник».
— Я имею в виду до дома. Погода дрянь, да и время суток не располагает к прогулкам.
Несколько мгновений на мосту царила полная тишина, но потом из дверного проема замка раздался многоголосый вой, и я услышал, как заскрипели взводимые тетивы арбалетов.