Удивительно, как быстро удалось оформить разрешение и провести эксгумацию. Во многом этому способствовало обретение Алиной нового и неожиданного статуса неофициального руководителя Бюро: директор, не вдаваясь в подробности и без лишних вопросов, подписал необходимые бумаги; в Следственном комитете тоже пошли ей навстречу — все уже были прекрасно осведомлены о том, кто теперь фактически руководит главной судебно-медицинской лабораторией города, и к тому же имели все основания быть благодарны Алине за оперативное решение множества вопросов, которые в ситуации хаоса и неразберихи последних дней могли бы ожидать решения неделями. Кроме того, дело об убийстве тринадцатилетней давности так и не было закрыто, находилось в архиве, и поэтому для обоснования необходимости эксгумации останков не пришлось искать надуманных причин или заново возбуждать дело: формулировки «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами» оказалось более чем достаточно. В итоге уже во второй половине дня специальный закрытый автомобиль привез в морг Бюро большой черный пластиковый контейнер, пахнущий химией, тлением и сырой потревоженной землей. Алина назначила исследование на конец рабочего дня, попросив задержаться свою ассистентку, а еще коллег из гистологической лаборатории: ей не хотелось отвлекаться на текущие дела, которые имели свойство возникать стихийно в форме срочных и неотложных вопросов. «Знаете, у меня одно важное вскрытие сегодня вечером, нужна ваша помощь…» — говорила она, и люди сразу соглашались остаться и помочь, даже не дослушав до конца. Алина никому не сообщала, чьи именно останки окажутся сегодня на лабораторном столе, но каким-то непостижимым образом все это знали. И ни о чем не спрашивали.