Потом решительно накинула обратно белое покрывало и, не оборачиваясь, вышла из лаборатории.
Остаток пути вся команда во главе с капитаном относилась к леди Вивиен с благоговением, подобным самому горячему религиозному обожанию. Каждый думал о ней в меру своей веры или суеверия: кто-то считал морским божеством, кто-то святой, а кто-то и самой Девой Марией, сошедшей к ним, чтобы спасти их тела и грешные души от преждевременной смерти без покаяния. Более же всего было удивительно то, что эти люди словно бы изменились сами, и, узнавая их ближе на протяжении нашего короткого плавания, я увидел, что многие из тех, кого я справедливо считал лютыми душегубами и гнусными насильниками, не были лишены ни отваги, ни воинской доблести, ни даже чести, и все эти прекрасные свойства их изувеченных душ сейчас вдруг проявились во всей полноте своей изначальной красоты. Воистину, это было чудом не меньшим, чем заклятие морского змея.
Гронский молчал и тоже смотрел на Зельца.
— И как вы намереваетесь повредить мне вот этим? — Он кивает на нож и делает пару мелких шагов вперед.
«А с Кристиной удалось поговорить? Помнишь, ты собирался…» — «Нет. Но я обязательно с ней поговорю. Очень надеюсь, что в самое ближайшее время».
На мгновение я останавливаюсь у двери доктора Зельца. Сквозь тонкое дверное полотно слышится негромкое тоскливое подвывание, такое горестное и жалобное, какое может издавать только душа, лишенная всякой надежды.