Неожиданно носферату вскинула руки и бросилась вперед, неестественно широко разевая рот в хриплом, похожем на карканье вопле. Алина размахнулась по широкой дуге и изо всех сил ударила прикладом снизу, точно под нижнюю челюсть. Голова мертвой резко запрокинулась назад, хрустнули, переламываясь, шейные позвонки, и она упала навзничь. Алина шагнула вперед и занесла ружье.
— Я в этом не сомневаюсь, — кивнул Гронский.
— Отлично. Завтра в полночь, завод бетонных изделий, север. Я приеду. До встречи.
— Три десятка порций ассиратума, насколько я могу судить, это одна человеческая жизнь. Двенадцать жизней в год. Вы уже решили, у кого будете их забирать?
— Дело не в этом. Мне было важно взглянуть, посмотреть своими глазами. Одно дело — фотографии и ваши объяснения, пусть даже очень подробные, и совсем другое — увидеть все вот так…
В особую категорию вампиров Саммерс включил 14-летнюю девочку из Франции, которая любила пить кровь из свежих ран, а также итальянского бандита Гаэтано Мамоне, у которого имелась «прекрасная привычка припадать губами к ранам своих несчастных пленников», и бесчисленных каннибалов всех времен и народов. Сюда же он относил и тех, кто питал аналогичное пристрастие к трупам, а не к живым людям. «Вампиризм представляется в более ярком свете, это вообще какое-либо осквернение трупов, и нет преступления более ужасного и отталкивающего».