— Доброго дня, Зослава, — прогудел он, и от голоса его занавесочки на окошке затряслися. А может, не от голоса, но со сквозняку. — Идем. Провожу.
Арей говорил тихо, а мне от слов этих и от паутины жутко делалося.
Стояла и слушала, а слышала через слово, разумела и того меньше. И когда меня тронули за руку, удивилась, откуда взялася та девица в темно-зеленом платье.
Полушку и я припомнила, только подивилась, что переменила ее смерть. Рябенькое Полушкино лицо сделалося глаже, ровней. И черты его помягчели, и сама она помолодела будто.
— И он знает, что они знают. — Белые клыки Кирея опасно блеснули в сумерках. — Да только и он этакого шансу не упустит… вот и случится так, что встретимся мы с ним лицом к лицу. А уж дальше… кто кого переиграет… но рубка, чуется, знатною будет.
…и не от еды она, не от пития дурного с Добромыслом случилась.