— Что она в уши и нос лезет. — Еська нос свой курносый мацает. — А оттуда уже и в мозги.
Сказал и этак, с усмешечкой, на меня поглядел.
— Чего это он? — шепотом спросила я у Ильи.
— Что ж вы грустите, гостейки дорогие? — молвил он, поднимая рог турий, каковой еще, сказывали, прадед его добыл. — Ешьте, пейте… пусть будет эта ночь короткою!
Не ведаю уж, поверил мне конь аль просто пришлося, но вздохнул тяженько. И будто бы ровней пошел. Теперь-то я села, чуть назад откинувшися, как то Арей показал, и куды конь, туды и я.
— Верно мыслишь, азарин. — Еська носочком сапога снег сковырнул.