Он говорил медленно-медленно, будто с силою из себя кажное слово тянул.
— Называй меня Ксенией Микитишной… Не желаешь ли прогуляться, Зослава?
И шарахнулась от этого образка, а может, не от него, но от торговки боярыня.
А я увидела вдруг, что глаза-то у него разные, левый — карий, темный, что вишня выспевшая, а правый — синий, прозрачный. От ить… как оно бывает…
Недвижно сидели всадники, будто бы и неживые.
С лестницы он свернул в узенький коридорчик, в котором пришлось пробираться бочком, благо был он невелик и заканчивался не тупиком, но обшарпанною дверью. Такую в Барсуках и на скотный двор не поставят.